категорії: стаття

Комната в Риме глазами журнала "Стена"

теґи: Елена Анайя, Наташа Яровенко, Хулио Медем, журнал «Стена», комната в Риме

 Недавно, участвуя в авторской передаче известного философа Назипа Хамитова на радио «Эра» на тему «Эротика и порнография» я поняла одну вещь – наши люди до конца не понимают, что же такое или кто такой Эрос. Если с порнографией все как-то однозначно и понятно, то эротика, почему-то давно нивелировалась, превратившись в некий символ сексуальных отношений, вытеснив тем самым то, что всегда было основой ЭРОСА – ЛЮБОВЬ. Слишком буквальное восприятие понятия Эроса становится проблемой общества, так как оно раскалывается на две половины – одна приветствует все, связанное с сексом, а другая – отвергает, ссылаясь либо на религиозные убеждения, либо на то, что это все должно быть, закрыто и интимно. Но ЭРОС – это Любовь, которая является всеобъемлющим чувством, порождая красоту отношений между людьми и ничего больше, здесь нет различия полов, возрастов, социальных статусов – лишь Человек и Любовь. Греки так хорошо это понимали, что воспевали Эрос, строя все свои культурные достижения на нем.

Проблема в том, что большая часть людей сегодня не обладает глубокими знаниями предмета, мы пролистываем греческую мифологию в бездарных переводах, кликаем мышкой в Интернете, беря лишь поверхностные знания, написанные не на основе исследований, а зачастую людьми, просто заполняющими пространство. Греков нужно изучать на языке оригинала, ибо их слова зачастую несут слишком всеобъемлющий смысл, которому в нашем языке зачастую соответствует несколько слов. Так случилось и с Библией, которую переводили с греческого языка. Греческое слово «логос» означает мысль, намерение, слово и действие одновременно, а переводчики дали ему название лишь «слово», тем самым, лишив слова «Вначале был логос и логос был у Бога» той глубины, которую заложили в нее греки…

Так случилось и с Эросом, богом Любви и Красоты. Буквальность восприятия (причем эта буквальность создана делками, желающими нажиться на старых добрых «брендах», перекручивая их смысл в угоду собственной выгоде). Тоже случилось и с древними трактатами по искусству «Кама-сутрой», которая из сборника по наукам, искусству, медицине превратилась в набор поз для секса. Клише создано и лишь немногие знают, что же было на самом деле… – вот главный камень преткновения в понимании и осознании искусства.

Пролистывая многочисленные страницы всемирной паутины, посвященных выходу фильма Хулио Медема «Комната в Риме» мы нигде не нашли профессиональной рецензии, которая была б направлена на произведение искусства, а не на отдельные сцены фильма. Сплошные клише, разделенные лишь точками зрения за и против… Медем слишком хорошо знает, что такое Эрос, поэтому, когда он говорит об эротизме, он подразумевает ЛЮБОВЬ и это то, что отличает его сегодня от многих режиссеров, старающихся привлечь внимание зрителя обилием откровенных сцен.

«Комната в Риме» – это один из немногих фильмов, несущих намного больше информации, чем заложено в самих диалогах. Здесь все продумано и построено так, дабы принести миру то СООБЩЕНИЕ, которое снизошло свыше. Музыка, символика обнаженности тела и души, картины, исторические личности, которые в историю человечества внесли тот фактор гуманизма и альтруизма, которого так не хватает миру сегодня; мифология и знаки… символы везде, цель зрителя разгадать их и получить послание, но за рамками нашего восприятия мы часто не замечаем очевидных вещей.

Две обнаженные женщины! – о, это плохо, скажет кто-то, и фильм будет восприниматься именно с этой колокольни. Две обнаженные женщины – это красиво, и зритель видит только это.… Но в фильме Хулио Медема помимо актрис Елены Анайя и Наташи Яровенко присутствуют еще и другие, которые не выходят на открытый диалог со зрителем, но намекают на свое присутствие, заставляя ищущего и внимательного зрителя заглянуть вглубь. Это и Аспазия, которую мир до сих пор не может воспринять однозначно, единственным остается лишь факт ее красоты, образованности и понимания мира, жизни. Именно Аспазия вдохновила Сократа на те мысли, которыми сегодня оперирует мир. Здесь Аспазия символ Женщины.

В фильме неоднократно мы видим Леона Батиста Альберти, который незримо присутствует в жизни героини Наташи Яровенко. Но послание в другом. Помните его знаменитые речи? «Природа, т. е. Бог, вложила в человека элемент небесный и божественный, несравненно более прекрасный и благородный, чем что-либо смертное. Человек рождается не для того, чтобы влачить печальное существование в бездействии, но чтобы работать над великим и грандиозным делом». А чего стоит фраза, намекающая на самого Медема, которую произносит Наташа Яровенко: «Художник должен знать всегда то, что изображает…».

Здесь есть и нимфы, танцующие на картине в коридоре отеля. Сначала оператор лишь вскользь показывает их нам за спиной Наташи Яровенко, а потом, как бы невзначай акцентирует внимание при помощи работника отеля Макса, который, посмотрев на нее, поет итальянскую арию о любви. Нимфы – это не просто мифические существа, это символ невест, символ проявления красоты матушки Природы. Еще раз о нимфах нам напоминают в названии отеля, в котором остановилась Наташа.

Афинская акура, которая часто появляется в кадре – символ встречи, зарождения нового знания. Рассвет и Альба… даже в том, что героиня Елены Анайя приехала в Рим на выставку экологических видов транспорта есть свой намек на мировую проблему и на государственный курс Испании в решении проблем загрязнения воздуха и экономии энергоресурсов.

Отдельный акцент хотелось бы сделать на музыку в фильме. Как и в картине Хулио Медема «Хаотичная Анна», музыку для «Комнаты в Риме» создала Джоселин Пук – удивительный музыкант и композитор, которая может при помощи нескольких звуков заставить понять настроение огромного произведения. Вот что сказал о ней Хулио Медем:

Моим фильмам действительно нужна музыка, и я не утверждаю, что это достоинство. У меня такое чувство, что вся сделанная нами до этого момента работа, — многими людьми за долгое время, — результатом которой является монтаж изображений, ничего не стоит, она не пульсирует, если нет подходящей музыки, то есть музыки, нашедшей поэтический ключ к истории.

Я потратил несколько месяцев на поиски музыкального решения "Беспокойной Аны", я прослушал многих композиторов, преимущественно молодых, пока не наступил великий момент открытия. Это был "Дионис" Джоселин Пук. Мне уже было знакомо ее творчество по саундтреку к последнему фильму Стэнли Кубрика "С широко закрытыми глазами", но я думал, что это была женщина, жившая в 1920-е годы (не могу объяснить почему). Правда заключается в том, что одновременно с тем, что я узнал, что Джоселин Пук — моя сверстница и живет в Лондоне, мне представился случай впервые услышать ее "Диониса". Я испытал настоящее эмоциональное потрясение, головокружительное ощущение, что я только что нашел идеального композитора для своей беспокойной Анны. Это могла быть только она, и я стал нервным, очень нетерпеливым, потому что мне было необходимо знать, сможет ли она и захочет ли написать музыку к моему фильму.

Я отправился в Лондон, и вместе с ней посмотрел "Беспокойную Анну" — вариант, в который я вставил темы из некоторых ее произведений. После просмотра, когда Джоселн вышла из транса, в который погрузил ее фильм. Она начала медленно описывать пейзаж "Беспокойной Анны", пространство и время, интонации, идею путешествия... И в заключение сказала: "Я хочу создать часть этого пейзажа".

Ее слова не могли быть точнее, и сейчас, когда ее работа закончена, мне кажется, что вместе с ней ко мне спустился с неба ангел. Ее музыка словно подымается из женщин, говорящих из глубины времен, и приносит что-то Анне, что-то благородное, что лежит на них тяжелым грузом и заставляет их страдать — временами трагически, но они начинают испытывать удовольствие, радость прибытия по мере того, как приближаются к ней. Музыка Джоселин Пук к "Беспокойной Анне" — это своего рода очень древняя женская энергия, которая постепенно заполняет глубины в Ане, достигает края и переливается через край, когда наступает момент жертвоприношения. Ее вокальная звучность начинается из глубины и завершается, выходя из уст Анны. Музыка Джоселин Пук помогла мне лучше понять и познать свой фильм. Ее музыкальные темы заставляют фильм лететь по воздуху и по глубинам земли. Ее музыка — это ее внутренний женский голос.

Я рад, что и «Комнату в Риме» она наполнила тем смыслом, который я слышал где-то там, в глубине души. (Хулио Медем)

 Приятным фактом стала и роль в этом неординарном фильме нашей соотечественницы Наташи Яровенко, которая сыграла Наташу. Несмотря на всю многочисленную критику в ее адрес, хотелось бы посоветовать зрителям посмотреть этот фильм на испанском с русскими субтитрами, именно тогда вы поймете всю органичность этой роли. За эту роль Наташа была номинирована на одну из самых престижных кинопремий Испании «Гойя». 

Автор: Костылева Наталья